Глава 26

Теперь Миша мог ночью выбегать из дачного дома незаметно, проскакивать  между кустов в лес и наслаждаться  волчьей свободой. Не часто, раз или два раза в месяц позволял такое, пока Лера не родила. Конечно, помнил об охотниках, остался год, который ему был отведён. Отец пока не являлся, но Миша не забывал о нём и его обещании. Был сентябрьский вечер, Лера наслаждалась последними неделями перед родами, сидя на скамейке с удобной спинкой, которую соорудил Яша для невестки. И вдруг Миша, который что-то доделывал во дворе, почувствовал тревогу.

 Начало. Предыдущая глава 

У него как бы пробежал мороз по спине и было ощущение, что поднялась шерсть на загривке. Через поляну недалеко от леса шёл человек в длинной одежде. Его Миша ни с кем спутать не мог — охотник! Он шёл прямо на их дом.

— Лера, быстро в дом, — скомандовал Миша, хотя знал, что от стрелы охотника спрятаться невозможно.

Почувствовала опасность и Лера. Она уже подхватилась, но на мгновение застыла, прислушиваясь к чему-то, и опустилась вновь на лавочку.

— Ничего он мне не сделает, твой охотник. Я ребёнка жду, в нём также кровь охотника есть.

А странный мужчина шёл к цели, никуда не сворачивая. Уже подходя к двору, он начал замедлять свой ход, как бы прислушиваясь и принюхиваясь. Длинные полы его плаща давно истрепались от времени. Миша успел забежать в дом и вынести спрятанный на антресоли шкафа арбалет. Он заряжал его на ходу, идя к калитке, крикнув через плечо Лере — следи за Прошей. Малыш был на кухне с бабушкой, они ужинали, но увидев, что папа забежал в комнату и что-то взял, увязался за ним.

Они стояли друг перед другом, целясь из арбалетов. Охотник, увидев арбалет в Мишиных руках, был очень удивлён. Оружие мог взять в руки только охотник. Но по всем ощущениям это был оборотень! А его нужно было уничтожить. Так гласит закон. Они почти одновременно взвели курки и произвели выстрелы. Стрела, выпущенная из арбалета охотника, остановилась на уровне груди Миши, слева, там где сердце. Стрела, выпущенная Мишей, пронзила тело охотника, оставив после него только черный дым. Как и в прошлый раз.

Не мог понять Миша да и не у кого было спросить, почему у него была возможность убивать этих охотников, которые, в принципе, жили вечно, а их стрелы останавливались на небольшом расстоянии от него. Да и деда стрела только ранила, а дед сумел побороть охотника в ту его первую встречу. По правилам, стрела должна была его догнать даже на электровозе.

— У тебя миссия уничтожать этих охотников, которые давно перешли грань и убивают совсем не тех, кого должны были убивать изначально. Они должны были убивать зло, которое действовало безнаказанно. А ты столько сделал хорошего, что твои покровители, а они у тебя есть, дали тебе такую защиту.

Слова Леры снова звучали глухо, голос был как мужской, но Миша знал, что сейчас ему отвечают её духи на его невысказанный вопрос. Он подошёл, взял Прохора с рук Леры, которая все ещё перебывала в трансе. Он понимал, что ей особенно сложно сейчас — быть матерью и одновременно шаманкой. Но теперь он знал, что может защитить свою семью. Он отдал сына бабушке, а сам отошёл за вторым, то есть третьим арбалетом, связываясь с дедом Вольдемаром и рассказывая ему о том, что только что произошло.

Выходные прошли быстро, но они возвращались в понедельник, чтобы дороги не были такими загруженными. Подъезжая к их дому, Лера издала небольшой стон и сказала

— Я выходить уже не буду, вы документы и сумку возьмите в квартире и везите меня в роддом.

— Так вроде ещё недели две тебе до срока! — с тревогой спросил Миша.

— Ты дочке потом скажешь, что поторопилась. А сейчас поторопись сам, — ответила Лера, едва сдерживая стон.

Они успели доехать в роддом, врач, бегло глянув на роженицу, дал команду погрузить её на каталку и её повезли сразу в родзал. Хорошо, что не стали заниматься длительным оформлением и переодеванием, переодевалась она уже прямо в предродовой. Через полчаса маленькая Машенька уже показала свой голос, показывая свое недовольство тем, что её хлопают по попе. А оформление закончил Миша, отдавая медсестре карту и показывая паспорт.

Яша ждал в машине. Когда через час появился Миша и сообщил, что Лера уже родила, он обнял Мишу и зарыдал. Разве он мог подумать тогда, много лет назад, что спасённый им мальчишка станет его сыном?  А теперь у него уже вторая внучка и он очень счастлив? Яша так разволновался, что минут 10 успокаивал дрожащие руки. Миша также был очень счастлив, кажется, он думал о том, что и его отец Яша, о том, что превратности судьбы встречаются в жизни часто.

Работа у Миши в магическом салоне продолжалась, рэкет уже не тревожил ребят, наоборот, они иногда сами приходили как клиенты. Не могли быть ребята им судьями, особенно если это касалось чего — то личного и они не просили наслать смерть на конкурентов. И болезни у них были и нервные расстройства. Как-то пришёл такой парень со светлыми кудрявыми волосами. Неизвестно откуда у него сначала отнялись пальцы на правой руке, потом кисть, а потом начала сохнуть вся рука.

Да, он работал в банде, Был посыльным, пару раз участвовал в перестрелке, возможно, его пуля кому-то и оборвала жизнь. На руках была больная мама, хотя это его и не оправдывает. Хотя многие, взявшие в руки оружие, не всегда были изначально убийцами. Он пришёл к Мише, как к последней надежде. Сейчас сидел перед ним и с надеждой смотрел ему в глаза.

— Ты что-то взял в руки, что тебе не принадлежало. Не совсем давно, у мертвого, помнишь? — спросил его Миша.

— Не помню, не брал я.

— Ты сейчас не ври мне, пришёл, чтобы я помог, так и отвечай мне. А я не судья тебе, винить не буду и решать, что правильно ты делал, а что не правильно. Это ты сам знаешь. Ну так как, брал?

— Брал, кольцо снял с одного. Его застрелили на стрелке, я подумал, зачем добру пропадать — перстень очень интересный, таких не встречал. Вот и снял быстренько.

— С мёртвых ничего брать нельзя, запомни на всю жизнь и детям передай.

— Да уж какие дети, — буркнул парень.

— Если завяжешь с этим — будут. Садись, заклятие перстня снимать с тебя буду. Перстень то уже успел на другую руку одеть, теперь и здесь неметь пальцы стали?

Парень кивнул головой, снял перстень и положил его на стол. Миша тут же куском бумаги смел перстень в чашу, залил его водой, подошёл к парню, закрыл ему рукой глаза. Тот сразу и уснул. Ритуал длился долго, видно перстень был заговорен специалистом лично для убитого.

После всего Миша дал перстень, который достал из чаши и завязал в кусок ткани и велел пойти на кладбище, когда кого-то хоронить будут, сунуть узелочек в гроб и шепнуть, чтобы покойник передал перстень Николаю, так звали убитого. Как только гроб закопают, так сразу руки работать начнут. А ему совет — пусть уходит с этой «работы». Деньги пока есть, а там и работа будет.

Так и случилось, как яму полностью засыпали, так почувствовал парень, что пальцы стали его слушаться.  А насчёт уйти — так старший был не против, видел сам, что сотрудник стал  профнепригоден, так сказать. Выдали что-то типа компенсации и отпустили восвояси.