Глава 2.

В те годы тесты ДНК были не распространены, не то, что сейчас. Конечно, по группе крови дочка была, вероятно, их. Но Роман к ней относился с прохладцей. На руки взял единственный раз, когда забирал из роддома. Ну не лежала у него душа к «чужому» как он считал, ребёнку. И хотя он и ни разу не упрекнул жену, но Арина же не слепая, она видела отношение мужа к родной дочери. Тем более, кто, как не мать, знает, кто отец её ребёнка.

Начало.

Роман ни разу не хвастался перед друзьями фотографией дочки, он практически замкнулся в себе, подозревая жену во всяких конспирологических происках. Ну, забеременела жена, допустим, от него, но могли и в роддоме подменить, а могла и просто родить мёртвого ребёнка и заменить чужим. Он заставлял себя относится ровно к девочке, но это было сложно. Почему он должен любить чужого ребёнка.

Арина назвала дочку Риточкой, в рифму со своим именем. Ритуся была для неё всем, тем более, что муж отдалился от неё. Она занималась с ней, водила её в садик. Девочка имела очень живое воображение, постоянно задавала вопросы, типа, а на чем держится солнышко и почему червячки живут в земле.

Где-то, когда Рите было четыре года, может чуть больше, Арину отозвала воспитательница и сказала, что у её дочки большая проблема с психикой. Она начала пугать детей какими-то страшилками, рассказывать, что кто-то из детей упадёт и разобьёт коленку, например, или руку порежет. И действительно, у детей такое случается и дети бояться заходить в группу, поступают жалобы от родителей и им придётся или перейти в другой садик или обратиться к врачу.

— А почему вы мне раньше не рассказали? Я бы поговорила с дочкой и все вопросы я бы сняла.

— Понимаете, она тут и заведующей нашей заявила сегодня с утра, что та скоро деньги потеряет.

— Я вас поняла, я поговорю сегодня с Ритой и разберусь, что это за страшилки, — пообещала мама. Она забрала насупленную дочку из садика и повела домой. Дорогой дочка смотрела в окно и молчала. Дома папы не было, он, как обычно, задерживался на работе. Теперь он уже работал главным инженером. А Арина, покормив дочку, решила поговорить с ней откровенно.

— Риточка, насколько я поняла, ты можешь видеть будущее. Я угадала?

Дочка подняла удивлённые глаза на маму и кивнула головой. И мама начала рассказывать, что такие люди встречаются, у них такой дар. Но не все готовы слушать своё будущее и людям не стоит это рассказывать, если они этого не просят. Но раз в садике уже сложилась такая ситуация, давай мы будем её исправлять.

— Я скажу, что читала тебе на ночь книжки, а ты очень эмоционально их восприняла. И хотела рассказать книжку, а у тебя не получилось. Теперь я тебе действительно буду рассказывать сказки и истории о хороших детях, о разных зверюшках, как будто они умеют разговаривать. А ты эти истории будешь рассказывать в садике. А о том, что ты видишь, говорить им не нужно. Люди всегда боятся того, чего не понимают. Хорошо?

— Хорошо, мамуля, — Рита кинулась к маме и обняла её.

Так и получилось, мама рассказала дочке историю смешную, а в садике объяснила, что дочка эмоциональная, наслушается на ночь сказок, а днём фантазирует. Такого больше не повторится. Это и огромная коробка шоколадных конфет успокоили воспитательницу.

И действительно, теперь Рита рассказывала о черепашках и котятах своим знакомым в садике и вскоре о её «страшилках» дети забыли. Где-то через год Арина спросила дочку, получается у неё контролировать свои видения и та ответила даже слишком серьёзно для такой крохи:

— Да, я постаралась подавить в себе это. Я практически ничего не вижу, что видела раньше.

К школе они готовились старательно, Рита выучила все буквы, считала до ста и даже складывала, помогая себе пальцами. В первый класс папа всё-таки пришёл её проводить, правда, на полчаса, но для дочки и это был праздник. На родительские собрания ходила мама, уроки помогала готовить мама. Папа пару раз взглянув в её тетради и сказал — пишешь, как курица лапой. Конечно, ей было обидно, но это и подстегнуло Риту больше сидеть над прописями.

Мама записала дочку на танцы, на гимнастику. В своё время у мамы не хватало деньги оплачивать дочке танцы и Арина через приоткрытые двери наблюдала какое-то время за движениями девочек, старательно пытаясь повторить их движения, пока её не прогнали оттуда. Так пусть её дочь занимается этим. Папа всё больше отдалялся от семьи, общего языка он не находил. Жена избрала неправильную тактику, все время пыталась рассказать о дочке, а это вызывало у него отторжение.

У Риты были всегда карманные деньги, родители вроде не бедствовали. Правда, был небольшой период в девяностые, когда у папы менялся владелец завода, но это было пару месяцев. Роман вовремя среагировал и в итоге оказался в плюсе, поучаствовав в приватизации завода. А юрист всегда был заваленный работой, суды работали, споры решались не всегда при помощи пистолета, иногда и через суд. Маргарита была девочкой не по годам умной, все карманные деньги собирала, раз в неделю покупала доллары.

Она слышала разговоры родителей о том, что рубль не надёжная валюта, что лучше всего сейчас расчёты вести в долларах. Вот и покупала по три-четыре доллара, иногда пять. Да и кто-то ей сказал, что по одному доллару не подделывают. Когда она училась в девятом классе, девочка сама нашла репетиторов по иностранному языку, по химии и по русскому языку. Математику она и сама хорошо знала. Она решила сама поступить в тот вуз, который выберет.

Дело в ом, что папа как-то сказал:

— А куда ей ещё? Пусть идёт на экономиста. И учиться там легче и экзамены проще сдавать.

Мама пожала плечами, а дочь решила — сама поступлю, куда хочу. И старалась заниматься у репетиторов по два раза в неделю, насколько хватило отложенных денег. Экзамены за одиннадцатый класс она сдала на отлично, ЕГЭ ещё не ввели тогда. Документы подала и в экономический и в медицинский. И её усилия и упорство не прошли даром — она прошла, причем на бюджет. Домой она летела на крыльях.

— Папа, можешь меня поздравить, я сдала экзамены и поступила, — едва сдерживая эмоции, сообщила она Роману. Тот повернул голову, посмотрел на дочь, как будто видел её впервые и спросил:

— В какой из институтов?

— В первый МЕД. На бюджет.

— Что, неужели? Мед, на бюджет? Дочка, да ты у меня умница, оказывается. Нет, ну честно, не верю.

— Так поехали, посмотришь, я в списке поступивших, на лечебное дело. Но вообще-то я хочу быть кардиологом. Но это потом, когда будем выбирать специализацию.

Только теперь Роман посмотрел на дочку совсем другими глазами. Ай да дочка, ай да умница, ай да молодец. На бюджет поступила! Ну надо же! Буря эмоций бушевала в его душе. Вот теперь-то он сможет похвалиться на работе дочкой. И красавица и умница. Бог с ним, что на него не похожа. Воспитывал же он. Ну жена, разве не все равно. Скорее бы Ариша пришла, он сообщит ей новость.

— Ритуль, завтра суббота, поедем все загород. Шашлык пожарим, заодно дом проветрим. А то станешь студенткой, будет другая компания у тебя. Ты как?

А Рита, даже не ожидав такой реакции от папы, была готова с ним ехать хоть на край света. Пришла с работы мама. Новость о том, что дочка поступила в медицинский и на бюджет, ошарашила её и очень обрадовала. Вот верила она в свою дочь, ещё когда вела в первый класс. Они кинулась к ним и впервые за всё время с момента рождения дочки Роман обнял своих девочек. Было решено завтра ехать загород и отпраздновать это событие на природе.