Глава 2. 

Аня стояла перед женщиной, которой было от силы 62-65 лет, вся побитая, с рассечённой губой и опухшей рукой, и смотрела на неё большими глазами. Было уже темно и их цвет было сложно разглядеть. Женщина оглядела её, вздохнула и сказала:

Начало.

— Пошли, внученька, ко мне, там и расскажешь, кто тебя так разукрасил. Я недалеко живу, пару кварталов отсюда.

Услышав от незнакомой женщины ласковые слова, слово внученька, — Аня беззвучно начала рыдать, плечи её тряслись от плача.

— Ну, что же ты, успокойся, успокойся. Считай, что всё позади, у тебя есть я, сейчас выпьем чаю с ромашкой, ты познакомишься с моим котом. Ты любишь кошек? У меня удивительный кот, — женщина начала рассказывать о своём любимце, чтобы немного отвлечь девушку и успокоить. И Аня действительно успокоилась и слушала, как Максик открыл лапкой холодильник, запрыгнул туда, а дверца захлопнулась.

Конечно, детей так и отвлекают. Бабушка Зина не имела детей и внуков, но безошибочно сообразила, чем успокоить девушку. Незаметно дошли до дома, их встретил кот больших размеров, ну меньше мей-куна, но также не крошка. Он потёрся головой об ноги гостьи, та даже погладила его по спинке и почувствовала себя в безопасности.

Тем временем был поставлен чайник, хозяйка доставала вазочку с печеньем. Аня глянула на печенье и вспомнила, что ещё не обедала сегодня, а время близко к двенадцати ночи. А хозяйка, подумав, достала ещё  хлеб, масло и нарезанную колбасу в упаковке. Пока чай заваривался, а Аня умывалась в ванной, естественно под присмотром кота, а как же без него, бабушка Зина приготовила пару бутербродов.

В зеркале ванной девушка разглядела небольшой полукруг синяка под глазом, туда отец достал носком ноги. Хорошо, он был в домашних тапках. Они с бабушкой Зиной пили чай и Аня, успокоившись немного, рассказала ей о своей жизни, о выпускном, о сегодняшнем происшествии. Женщина, слушав это, только каменела лицом.

Выслушав краткий рассказ, а подробности Ане было трудно рассказывать, бабушка сказала:

— Ну, можно было бы пойти в полицию, но, как я понимаю, свидетелей жестокого обращения родителей с тобой, будет найти трудно, а тебе будет ещё труднее давать показания и переживать все это снова. Тем более, тебе нет восемнадцати, могут тебя до совершеннолетия забрать, так сказать, в приют. Поэтому этим зверям прилетит с другой стороны. А вот к психологу тебя отведу и не опирайся.

Насчет твоей беременности – заявление также писать поздно, следов нет, его слово против твоего, а свидетели скажут, что ты пошла сама. Но ты не волнуйся, родишь ребёночка, я помогу его воспитать. Как же я хотела быть мамой и бабушкой, а теперь мои мечты станут реальностью. Так что выгода для обеих.

Насчет института, завтра нет, тебе нужно прийти в себя, да и мне, а послезавтра заберём вдвоем твои документы и ты подашь их в другой институт или как говорят сейчас – универ. Я бы советовала тебе пойти на юридический, есть у меня там друзья, так что и после окончания работа найдётся. Если ты не против, естественно.

— Ой, я всегда мечта в этот ВУЗ, я бы наказала родителей за такое.

— Успокойся, есть кому их наказать. Тебе не нужно этим заниматься. А сейчас давай спать укладываться, я тебе в большой комнате постелю, на диване, а потом разберемся.

— У меня вот рука болит, опухла, может есть чем помазать?

— А чего молчишь? Давно бы посмотрели руку. Это я умею, давай сюда её, на стол клади.

Бабушка пробежалась пальцами по отёкшей руке, потом взяла кисть двумя руками, что-то покрутила, потом резко дёрнула и боль уменьшилась. Потом на встала, достала из шкафчика какой -то пузырёк, смазала костяшки пальцев и сказала рукой не дергать, она сейчас обвязку принесёт. Принесла ленту из плотной ткани, кажется, из льна и забинтовала кисть.

— Были выбиты два пальца из суставов. Посмотрим завтра, если опухоль спадёт, значит, трещины нет. Не хотелось бы идти к травматологу. Тот начнёт вопросы задавать, полицию вызовет, те родителей. Видок у тебя ещё тот.

— Нет, нет, только не это. Пусть само срастается, а там как получится.

— Я и сказала, посмотрим до завтра. Рукой меньше шевели, я футболку помогу тебе снять и бюстгальтер расстегну, остальное сама. Я дам тебе ночную рубашку, когда-то купила себе, а она мала оказалась. Вот, не выбросила, а она пригодилась. Аня уснула сразу, только коснулась подушки. Впервые она почувствовала какую-то надежду.

Утром Аня проснулась, когда солнце уже давно встало. Она вскочила по привычке со страхом, что проспала, но потом вспомнила, что она не дома и ей не нужно будет оправдываться перед родителями. Почувствовал шевеление, в комнату зашёл кот.

— Ты чего зашёл, проказник, Аня ещё спит, — зашикала на него хозяйка, но девушка ответила, что уже проснулась.

— Тогда вставай, умывайся и иди завтракать, — дала команду хозяйка кота и добавила, что она повесила в ванной свой халат, а потом ей купят новый.

Аня встала, пошевелила пальцами правой руки, — они болели намного меньше. Но все равно, когда она зашла на кухню, первым делом бабушка Зина размотала повязку, снова пробежалась пальцами по косточкам кисти, удовлетворённо хмыкнула и снова пошла за пузырьком.

— Вроде отёк спал. Если и есть трещина, то небольшая. Шевелишь пальцами, значит подвижность сохранена. Ну ещё раз сегодня смажем, потом пару дней походишь с повязкой и возможно, всё станет на свои места. ООО, какой фингал под глазом у тебя красивый, давай я и его смажу. Вчера не до него было. Из-за него поход в магазин отложим, как идти такой красивой.

Аня видела себя в зеркале ванной. Конечно, зрелище ещё то. Жидкость, которой бабушка смазала синяк под глазом, приятно холодила кожу. Она уплетала сырники со сметаной – мама такого не делала, а если и делала, то для папы, который для неё был царь и бог.

Такой вкусный кофе с молоком она пила впервые, даже зажмурилась от удовольствия. А бабушка только покачала головой – она видела, что девушка впервые пьёт настоящий кофе. После завтрака посмотрели, какие документы взяла с собой Аня, оказалось, что всё, что было нужно, она взяла. Потом бабушка Зина взяла то светлое платье, единственное, которое взяла с собой Аня.

— Это ты в нём была на выпускном? Зачем ты его взяла, оно будет тебе постоянно напоминать о самых неприятных моментах в твоей жизни. Я его выброшу на мусор, а с ним все, что тебя связывает с этим платьем.

— Но у меня больше ничего нет, — Аня смотрела испугано на бабушку Зину своими огромными, темно-серыми глазами, почти синими, с длинными закрученными ресницами. Вообще-то она была очень хорошенькой, просто зашуганной.

— Дорогая моя, у меня достаточно денег, чтобы купить тебе обновки. Пенсия хорошая, я ведь прокурором работала, просто надоело все и вышла недавно на пенсию, хочу пожить для себя. Вот на завтра у нас поход по магазинам, заберём твои документы с одного университета и отнесём в другой.  И завтра запишемся к психотерапевту. Психотерапевт не обсуждается, тебя нужно выводить из этого состояния. Да, и купим тест.

— Давайте сегодня я буду убираться в квартире, — предложила Аня.

— Ага, с твоей рукой. У нас сегодня день лени. Посмотрим мои фотографии, приготовим обед и пойдём прогуляемся. В парк.

Обед готовила бабушка, Аня только сидела рядом. А чем можно помочь одной рукой? Хорошо, что не было салата из зелёного лука. После обеда они пошли гулять, и Аня предложила сходить в аптеку за тестом.

— Ну давай, схожу куплю, посмотрим, что он покажет, — согласилась бабушка, но она уже знала результат. Некоторые женщины очень наблюдательны.

Когда девушка вернулась домой и взглянула на себя в зеркало, которое висело в прихожей, увидела, что от синяка остался бледный полукруг. Это было прямо чудо. На ночь бабушка снова смазала руку и под глазом своей настойкой, они попили чай из ромашки на ночь и легли спать. Нужно сказать, что бабушка Зина почти не расспрашивала Аню о её жизни, чтобы не бередить раны и не вызывать негативные эмоции. Она рассказывала о своей жизни, работе.

Утром Аня первым долгом сделала тест. Результат – две полоски, настроение упало. Она все ещё надеялась, что тошнота была просто случайной. Но нет. За что ей это?

— Как это за что? Это счастье, деточка. Ты что, думала, я просто так тебя успокаивала? Нет, теперь у меня есть внучка и она родит мне правнучку. Дурёха, радуйся, что не проживёшь всю жизнь в одиночестве, как я.