Сельская ведьма бабушка Света ч. 42

— Бабушка Света, Светлана Павловна, ну идёмте к вам в дом, чаю попьем, поговорим. Бабка посмотрела на него внимательно.

— Ну заходи, хоть и позднее время.

Участковый зашёл, разделся в сенях, снял фуражку, зашёл в кухню. Затем достал из кармана несколько сотенных бумажек и положил на край стола:

— Я знаю, что нужно платить, но это всё, что у меня есть.

Ведьма нахмурилась:

— А ты мне ничего не должен и деньги забери. Платить должен он, ты не представляешь, как и откуда я парня вытащила. И платить не в обычном смысле, я с Лешим должна рассчитаться. А это — я не крохобор и не нищая. — Да я порядки знаю, когда-то моя бабушка яйцом выкатывала, воск выливала, но в основном по травам она была, если было что серьезное, сама в соседнее село ходила к сильной ворожее, как она говорила. Так понимаю, у всех своя специализация. Только Антон Михайлович очень опасный человек, для него человека убрать, что пушинку сдунуть. Он не заплатит никогда. И хорошо бы, чтобы дорогу к вам забыл…. Да, хорошо бы….

— Ну заплатить то он заплатит, не мне так Лёшику, а я парня не имела право оставить, раз ты с просьбой пришёл. Раз меня отправили за ним, значит, так было нужно. Наверное, для этого разговора.

— Ох, я вам говорю лишнего много, но уже скажу дальше. Собрался строить тут Антон Михайлович животноводческий комплекс. Рабочей силы много, поля большие, рядом больница, если что. Он ведь здесь почему был – место присматривал. Через месяц технику пригонит. А все фермеры и частники будут выдавлены, придёт ветеринар и обнаружит какую –то болезнь у скота, как у свиней, так и у коров. Значит, нужно будет их зарезать, а мясо закопать. Вонь будет стоять, конечно, сильная. На тысячу голов хочет комплекс ставить. Ну и ведьма вы, Светлана Павловна, что за сыворотку правды дали, что остановиться не могу.

— Ничего я не давала, это у тебя душа болит за всё. Да от сюда оно не выйдет никуда. Ты мне вот что ответь — ты хочешь этого? У тебя же повышение будет и приплачивать тебе будет этот упырь.

— Я не выдержу беззакония, как запустят комплекс, переведусь куда – ни будь.

— Хорошо, это хорошо. Теперь скажи, он всегда с охранником ездит?

— Всегда. Я впервые увидел, что к вам сам зашёл. Он несколько раз приезжал.

— Вон оно как. Что же не подсказал мне никто о беде?  Ну да ладно, не зря сынок пропал, вовремя. Вопрос ещё: охоту любит?

— Лучше не связывайтесь с ним, боюсь, что и ночью прийти могут и прирезать вас тут. И я искать никого не буду. А чего их искать…Любит он охоту, но лучше любит по весне, когда малыши появляются. Молочное любит мясцо.

— Он же не в нашем районе охотится?

— Нет, он в соседнем, там охотничьи угодья у него, туда и в лес особо никого не пускают, даже за грибами.

— Да уж. А говорят, черти страшные. Спасибо тебе, Андрей Васильевич, хоть и развязал ты язык не по своей воле, но я вижу, ты не испортился совсем ещё. И не надо. Я уж сама решу всё, как должно быть и по местам расставлю. Я ведь видела, что Дима на осень с прибылью будет от поросят. Значит, не зря я это увидела. И ты свою семью сюда привезёшь. Не бойся за сегодняшнюю ночь, у меня свои хранители есть. Мне ещё правнучке дар передавать, помирать не получается.

Ох, отчаянная вы и смелая. Берегите себя.

Затем Андрей Васильевич оделся и быстро рванул через пустырь на соседнюю улицу, а ведьма долго сидела и глядела в окно в сторону леса. Разные мысли приходили ей в голову. Потом пошла в свою комнату и легла спать. Набегалась за целый день сегодня, а её не 16 лет. Далеко не 16.

Ближе к 3 часам проснулась. Пришла снова тётя Муся, в последнее время стала чаще приходить. Проблем много. Она тут родилась, выросла дар приняла, племяннице передала и всему обучила. А теперь придут чужаки, всю землю реками навоза испоганят, людей разорят, домов лишат. Есть же территории безлюдные, можно строить там, людям условия для проживания устроить или доставку организовать вахтой. Но это расходы… Проще вот так, испоганить всё. Передала тётя Муся решение рода, которое было под силу выполнить бабушке Свете. Она уснула и проснулась, когда уже почти светло было. Быстро подложив поленья в печку и наскоро перекусив, повела свою козу — невесту к жениху, как и договорилась вчера. Провозилась там почти до обеда, коза кобенилась, решили уже, что перебегала, но потом Белка успокоилась, всё получилось и бабка повела её домой.

— Ну вот, взяла животное домой, теперь отвечай. Ну ничего, как раз летом своё молоко будет для Тани, — размышляла вслух бабка. Навстречу ей шла женщина из их села, но с другого конца и не знающая всех жителей в лицо. Поравнялись, поздоровались друг с другом и женщина всё оглядывалась на странную бабку, разговаривающую сама с собой, пока бабе Свете это не надоело и она не рявкнула ей, не поворачиваясь ни разу:

— Чего оглядываешься? Козы не видела? Смотри под ноги, как бы носом по дороге не проехалась. Ишь, какой шнобель отрос!

И женщина с размаху проехалась по замерзшей лужице, взмахнув руками и приземлилась прямо лицом, при этом поцарапала хорошо нос. Поднявшись и отряхнувшись, припустила по улице, уже не оглядываясь. А бабка была вся в заботах и отвлекаться особо на любознательных не хотела. Сделав небольшую пакость, она пошла дальше.

Дома она, отвела свою гулящую козу, как она её называла всю дорогу, в хлевчик, переодевшись, она занялась кухней. Растопила по новой и пока варился обед, она замесила тесто для пирога. Достала две банки варенья, выложила двумя слоями. Пирог получился – загляденье и, главное, большой.

Покушав хорошо, она упаковала испечённый пирог в пару полотенец вместе с блюдом и пошла ( как же она находилась в эти дни) в лес, к лешему. Он был возбуждён вчерашним событием, что старая ведьма, с которой он, впрочем, очень дружил, вот так пришла и забрала у него парня. А он уже подумывал, куда его себе пристроить, может, с кикиморой весной свести. А тут вот соседка пришла и уговорила отдать. А ведь парень в лесу заблудил, замерзал совсем, вовремя он его почувствовал.

— Вот опять к нему идёт соседка. Кажется, что-то несёт.

Он отделился от старого дерева и предстал перед ней в виде старого мужчины

— Лёшенька, чего пугаешь, пирог с испугу уроню, а пекла весь день для тебя.

— Да, ведьма, тебя испугаешь, сама, небось, за сотню шагов меня почуяла. Пирог несёшь? А с чем? Небось, с капустой?

— Нюх у тебя, Лёшенька, совсем не работает. С малиновым и земляничным вареньем!

— Ох. Ты угодила мне, как всегда. Приглашаю даму со мной чаю попить. Вчерашнее обсудим.

— Ну пошли, пошли, Лёшенька.

Почаёвничали они до позднего вечера, потом леший проводил ведьму до самой опушки и подождал, пока она не зашла в калитку. Обсуждали они новость, которую поведал ей Андрей Васильевич. И то, где любит охотится этот двуногий зверь, также обсудили. Пообещал Лёша, что договорится с тем лешим, ведь угодья чужие, распоряжаться сам не будет, может ещё одного лешака молодого возьмут, а то руки чешутся напроказничать, вот и решат вопрос.

— Откуп ведьме не захотел дать, да ещё и грозил? Сами возьмём, сколько нужно, столько и возьмём. И самок убивать он больше не будет и строительство разворачивать среди сел никогда не будет.

— Лёш, но он живой-то останется?

— Ну постараемся, конечно. Тело живое останется. Но сына его я заберу, у меня кикимора незамужняя, ты уж прости.

— Да главное, не убивайте, это грех. И мне также.

— Я прощаю тебе все грехи за такой вкусный пирог. Хотел кусок отнести соседу, нет, не отнесу. Завтра принеси к опушке баночку варенья, позови меня, я возьму для него, в гости идти с пустыми руками неудобно.

— Ах вы сладкоежки, — улыбнулась ведьма. Она не сомневалась, что Антон Михайлович получит сполна, ещё и в карманах принесёт.

Пришла домой бабушка Света и принялась кормить козу, топить печь.

— Эх, деревенская жизнь, — думала она, вспоминая те 2 суток, что провела недавно в городе в гостях у Ильи и Тани. Как там Машенька? У неё детей не было никогда и ей так захотелось потетёшкать в руках свою правнучку!

Продолжение следует