Глава 1

Аня шла домой из школы очень быстро. Ей нужно было прийти со школы ровно через тридцать минут после окончания уроков, за исключением того дня, когда она была дежурной по классу. Но сегодня она немного задержалась, минут на 5-7. Завтра у них изо и учительница сказала принести разные листочки, которые упали уже с деревьев, чтобы делать разные композиции. Вот пока подбирала листочки разного цвета, раздумывая, что же она завтра будет делать, время и прошло.

Теперь она почти бежала домой, знала, что дома обязательно попадёт. Её родители, а точнее, её отец наказывал за любую провинность. Наказывал в лучшем случае стоянием на коленях на гречке в углу, а чаще всего тоненьким ремешком. Вот и сейчас она уже чувствовала, что ей попадёт, поэтому как только зашла в квартиру, ещё не отдышавшись, начала скороговоркой объяснять, что завтра изо и учительница велела принести листочки.

— Какое изо? Какие листочки? Ты мне врать вздумала? Что это за мусор притащила в квартиру? Ты что думаешь, дурака из меня делать?

Листья мигом полетели в мусорное ведро, Аню отец швырнул на колени, снял привычным жестом ремешок и, задрав платье, отсчитал ей десять ударов по ягодицам.

Было очень больно, больно было потом садиться на мягкую точку, хотя какая она мягкая, на ней синяки не сходили. Потом, встав взрослой, она поняла, что отец имел какие-то психические отклонения, наказывая дочь физически. А сейчас она просто не понимала, за что? Не понимала и того, почему мама ни разу её не защитила.

Однажды она спросила маму, почему папа её постоянно наказывает. Ответ был, как и обычно все ответы, в духе домостроя:

— Бьёт – значит любит. Хочет, чтобы выросла ты в послушании и достойной христианкой.

Аня ничего из сказанного не поняла. Она не могла понять, как можно любить и наносить побои своему ребёнку.

На этот раз у неё опять лопнула кожа на попе и отец досадливо пошёл замывать ремешок, а дочка убежала в комнату, чтобы вытереть кровь и поменять бельё.

Пришла мама, увидев окровавленные трусики, сделала замечание, что дочь не пользуется женскими вещами, а услышав, что это после побоев, сказала, чтобы застирывала лучше.

Вот так и росла Аня, без радости, с постоянными упрёками и побоями. В школе девочки шушукались, скорее всего, они видели на физкультуре, когда она переодевалась, её синяки.

Учителя не особо обращали внимание на то, что ученица не участвует в общественной жизни школы, мама как-то объяснила, что их семья считает, что истинные ценности не в этом. Они, дескать, люди старой закалки и у них свои взгляды.

Впрочем, все необходимые взносы на дни рождения, ремонты и шторы родители платили, девочка не пила и не курила, так что проблем особых учителя не видели в этом. Но только классный руководитель поставила условие, что Аня будет присутствовать на всех линейках и на всех общешкольных мероприятиях. Мама заверила, что уж это обязательно, это долг каждого ученика.

Аня вечером аккуратно достала из мусорного ведра уцелевшие листочки, разровняла их и сложила в книжку. Выучив уроки, она принялась за домашние дела, правда, было больно подметать пол, сегодня папа постарался. Так она и жила. Единственное, чему она отдавалась полностью, это учёбе. Ну тут частично был страх, за каждую четверку её пороли. Но и интересно было знать что-то новое.

Школу она закончила с золотой медалью, ей даже разрешили пойти на выпускной. Мама купила ей светлое платье, которое можно было потом носить, но был приказ явиться ровно в 10 часов вечера, ни минутой позже.

Аня уже знала, что опоздание будет для неё очередной поркой, независимо от того, что ей уже семнадцать, поэтому решила для себя, что придёт домой даже раньше. Она заплела волосы с две тугие и толстые косы, одела платье, которое ей очень нравилось, посмотрела на себя мельком в зеркало, чтобы родители не видели и пошла.

Танцевать она не умела, да её никто и не приглашал. Серая мышь, как её называли, была никому не интересна. Даже её платье было простое, не выходное. Девчонки с её класса и с параллельного оделись как принцессы, но она была рада и такому наряду, всё-таки не форма и новое. Объявили перерыв, Аня пошла на выход и прямо возле дверей её схватил за руку её одноклассник Саша, Санёк, как его все называли. Он рванул её к себе, и Аня увидела, что тот уже совсем пьяный.

Она отбивалась, как могла, но тот затащил её в пустующий класс и сделал то, о чем поспорил с ребятами. Единственное, когда он начал рвать на ней платье, она попросила – только не рви платье. Когда она вышла из класса, ребята улюлюкали ей вслед. А она шла и думала – ЗА ЧТО????? За что ей так? Почему все живут нормально, а она имеет таких зверей – родителей, да ещё попалась такому…

Саша был сыном очень богатых родителей, у отца был свой бизнес, у мамы был свой. Сын ни в чём не знал отказа, единственный наследник. Вот захотел он Аньку и получил, а она знала, что Сашке ничего не будет, даже если она наберется смелости и заявит на него. С некоторых пор она интересовалась семейным правом.

Домой она вернулась чуть раньше обычного, отец демонстративно посмотрел на часы, попросил дыхнуть – сегодня порка отменялась. В его глазах она увидела разочарование. Она быстро переоделась, решив, что разберётся с платьем завтра, всё равно оно праздничное, главное, оно было с розовыми цветочками и пятна крови на нём будут незаметны.

С утра она застирала платье и аккуратно зашила разрывы. Этому научила её мама, практически единственному, что могло пригодиться в жизни. Ну ещё и готовить кушать. Поступать она собралась в тот вуз, где было общежитие, в другом городе. Но вот незадача – туда нужно было взять билет, а денег у неё не было. Она подала документы в тот вуз, который указал ей отец, твердо решив, что постарается все-таки уехать из дома.

Документы были поданы, бал у неё был проходной, пока же она полола огород на даче, который родители купили недавно. Прошло три недели, а привычных женских дней не было. Аня не очень тревожилась, мало ли, от тяжёлого труда и от побоев. Через неделю она приехала домой с молодым луком и редиской, первыми пучками укропа. Отец велел сделать салат на всю семью. Когда она резала, запах молодого лука был настолько неприятен, что её замутило. Она едва добежала до унитаза и её стошнило.

Она умылась, вернулась на кухню, нала мешать салат и её снова стошнило. Тут отец понял причину, вернее, он заподозрил огромный грех. Мало того, она ему испортила аппетит. Он швырнул её на пол и начал избивать, сначала ремнём, а потом ногами, стараясь попасть в живот и обзывая последними словами. Завтра ей на люди не идти, так что он «повеселился» вволю, затем, когда она затихла, сказал, что он сейчас в аптеку за тестом, а она пусть дожидается.

А Аня дожидаться не стала. Быстро сложила в свой маленький рюкзачок школьный все свои документы, дорогие ей безделушки, запасные трусы, новое платье, потом из родительской шкатулки достала тысячу рублей и быстро выбежала из квартиры. Побежала она в сторону парка, там был небольшой прудик. Найдя пологий спуск, помыла руки. Они очень болели, может быть, пальцы были перебиты – она защищала свой живот от ударов ногой отца.

Летом день очень длинный, но Аня всё ходила и ходила по городу, стараясь не встретиться с родителями. Знала, что пока её в розыск не могут подать – и суток не прошло. Спросила она стоимость билета на поезд или автобус – тысяча рубле это очень мало. Нужно было брать больше, но она и так взяла это впервые.

Возвращаться домой она не собиралась – она больше не могла терпеть эту жизнь. Выход один и это был самый оптимальный выход…

Баба Зина, хотя она себя никак не называла бабой, решила прогуляться вечером перед сном. Что-то ей захотелось пойти на мост именно в этот вечер, зачем – сама не знала. И тут она увидела на мосту одинокую фигурку девушки, которая уже перелезла через парапет и стояла на краю.

— Только бы успеть, — мелькнула у неё мысль и баба Зина поспешила. И буквально в последнюю минуту она ухватила девушку за косу и за рюкзак и втащила обратно.

— Не надо было меня спасать, мне все равно некуда деваться и некуда идти.

— Здрасте, некуда. Ко мне пойдёшь, — заявила женщина.