Простишь ли ты меня когда – нибудь

Выйдя на пенсию по горячей сетке, Фёдор не стал продолжать работать, чем удивил всех сослуживцев, да и свою семью. Он давно ждал этого момента, все продумал и передумал и откладывать осуществления своей мечты не собирался. Сегодня была среда, дети должны были собраться в воскресенье, а пока он хотел поговорить с женой и высказать ей своё решение.

Жена ждала его дома, отпросилась с работы, чтобы приготовить что-то вкусное мужу в такой день, а у него даже ноги не несли домой, останавливался у каждого столба. Дома, поставив цветы в вазу и сев за стол, он молча пообедал и отодвинув тарелку, сказал:

— Ну вот что, Света, я с тобой развожусь. Давно это решил, ждал выхода на пенсию. Квартира и всё, что в ней, тебе остается, а я перееду в родительский дом. Я в прошлом году там котёл поставил на твердом топливе, мне хватит на мою жизнь. Дети выросли, выучились, сын женился, а больше нас с тобой ничего не держит.

— Хорошо, Федя. Вещи я тебе соберу. А ты как разводиться собрался, с документами даже?

— Конечно, а иначе это не развод, а так. И не уговаривай, я давно так решил.

— Ну что же, решил значит решил.

Она встала из-за стола и собрала посуду в мойку. Фёдор посмотрел на её спину – прямая как струна, фигура у неё да, до сих пор сзади как девушка. На фигуру он в своё время и клюнул. Но он никогда её не любил и женился назло. Кому назло и сам не понимал. Двадцать пять лет не прожил, а промучился. Дети родились, сын, а потом дочь, как он и хотел.

Ради детей и жил со Светой. Кстати, имя ей совсем не подходит. Света – светлая, а она шатенка. Он всю свою жизнь любил Олю, свою одноклассницу. Он влюбился в её голос, звеневший всегда колокольчиком, ещё в пятом классе, когда её родители переехали в их маленький поселок, который и посёлком то был с натяжкой, в двадцати километрах от областного центра.

Все знали, что Оля и Федя жених и невеста. На выпускном были вместе, поклялись друг другу в вечной любви. Потом Фёдор поступил учиться в машиностроительный техникум в области, Оля поступила техникум советской торговли. А потом, на третьем курсе …была сцена ревности, он увидел Олю в компании, где парней и девушек было поровну.

Только потом он узнал уже от мамы Оли, что она была там случайно. Но это уже было через год, когда Оля вышла замуж именно за одного из парней из той компании. Оля, Оля, колокольчик. Он никогда её не мог забыть. Она вышла замуж и уехала по распределению, а он остался с разбитым сердцем. Со Светой даже не встречался, если не считать похода в кино и в кафе.

А потом буднично предложил – выходи за меня замуж. Думал – откажет, она же с высшим образованием, работала в управлении, хотя и на три года моложе его была. А она согласилась неожиданно. По молодости красавица была, да и сейчас ничего так, оглядываются на неё до сих пор. Она фигуру сохраняет, что-то там ковыряется по утрам.

Ну, хозяйка, ничего не скажешь. Но…не лежит душа и не лежала никогда.

Вещи она ему собрала, аккуратно все сложила в два чемодана. Он и поехал в поселок, давно готовился. А дети в воскресенье не пришли, мама им сказала, что они разводятся. Они перед этим сходили в ЗАГС и подали заявление, мол, претензий друг к другу не имеют, дети взрослые.

Боже, какая красота в своём доме. Сам себе хозяин, никто его не учит, куда вещи положить, как развесить. Да он и сам это знает. У него в доме чистота и порядок, грядки ухоженные, двор подметён. Хочет – на рыбалку сходит, хочет – в лет, а не хочет, весь день в гамаке пролежит, пенсия хорошая. Зимой натопит дом и книгу читает. Красота,.. Жаль, что дети полностью от него отказались.

Вот на что обиделись? Он что, к любовнице ушёл, без квартиры их мать оставил? Он хочет пожить для себя. Всего лишь. Работал сварщиком, деньги зарабатывал, обеспечил их. Так и жил. Уже и весну дождался, планировал, что посадит на участке, думал, стоит ли кроликов завести. Как-то зашёл в магазин, а там соседка с его улицы что-то покупала, баба Маша.

— Федя, ты знаешь, что твоя любовь приехала, Оля.

Фёдор сглотнул слюну, не ожидал уже Олю увидеть

— Развелась с мужем и вернулась в родительский дом. Правда, немного поправилась, но на земле быстро похудеет.

Последнюю фразу Фёдор и не слышал, подошёл к прилавку, спросил, какой торт свежий, выбрал, рассчитался и уже не покупал того, за чем пришёл, собственно, поспешил в нужном направлении. Подойдя ближе, решил не идти в переднюю калитку, а как по молодости, через заднюю.

Подойдя к двору, он увидел какую-то толстую тётку с какой-то дулькой на голове, с седой головой, но крашенными концами.

Одета она была в какой-то рваный халат, на ногах стоптанные сапоги, но голос…голос по-прежнему звенел колокольчиком. Не может быть, чтобы эта тётка была его Оленькой. Тут кто-то с улицы её позвал по имени. Она подошла к калитке, а Фёдор, оставив на дорожке торт, молча ушёл домой.

Он сидел за столом и не мог поверить – как он мог её любить столько лет? Это не её он любил, это были воспоминания молодости. Э-эх… К нему, кстати, Оля не пыталась прийти в гости и вспомнить молодость. И на том спасибо. А через неделю приехал сын. Отец суетился, предлагал и то и это, но сын остановил суетящегося отца.

— Папа, не хотел тебя просить, думал, справимся сами. Но ради мамы прошу, поедем со мной.

— А что случилось с мамой?

— Мама заболела, онкология у неё. Оказывается, давно, но лечиться не хочет. Она опустила руки, папа, она просто хочет умереть, — последние слова сын почти кричал.

— Как это – не хочет? Что она думает себе? Поехали, оденусь, документы возьму и поехали.

Он с волнением зашёл в квартиру, в которой не был почти десять месяцев. Его Света, Светланка была совсем на себя не похожей, худой, с кругами под глазами, волосы давно не крашены, собраны в пучок. Он бросился к ней и обнял её, гладя по спине, говорил:

— Ишь, что удумала, не лечиться. А кто на огороде работать будет? Завтра же по врачам, слышала? – и в перерывах между словами осыпал поцелуями её исхудалое лицо. А потом были походы по врачам, но те разводили руками- поздно. А Фёдор цеплялся за соломинку, хватал врачей за руки и умолял. Его Света, его любимая, которую он не ценил в своё время, не должна умереть.

Потом было лечение, после которого Света стала совсем лысой. А он шутил, что фата и венок скроют все, ведь он с детьми заказали выездную регистрацию брака. Она сказала – да и слабой рукой поставила роспись. Дом свой в поселке он продал, нужны были большие деньги на операцию и лечению. Прогноз был 50 на 50 но и на них он был согласен.

И болезнь отступила, дав или передышку или уйдя совсем…Он вынес свою исхудавшую Светланку на руках на улицу и катая её в коляске, спросил;

— Простишь ли ты меня когда-нибудь.