Глава 20. 

Гуляла Наташа с дочкой ежедневно, заматывала грудь дополнительно тёплым платком – ведь уже ноябрь месяц наступил, и гуляла. Пока ни с кем из таких же мамочек не познакомилась, просто катила коляску по дорожкам, выбирая маршрут подальше от дорог. В воскресенье, когда она уже возвращалась с прогулки, её поджидал во дворе Игорь.

Начало. Предыдущая глава.

— Наташа, погоди, нам нужно поговорить.

Она остановилась. Игорь подошёл, кинул взгляд в коляску, но лицо ребёнка было прикрыто кружевным уголком, и спросил:

— Ты почему Лизу против меня настраиваешь? Я её родной отец, а ты ей никто, просто хорошая тётя. Если я объяснил дочери, что тебе некогда к ней приходить в гости, потому что у тебя теперь свой ребёнок, значит, я считаю, что так для неё лучше. Зачем ей ещё и такой стресс? Поэтому попрошу не подходить к ней во дворе и меньше общаться.

— Ну и сволочь же ты, Игорь. Когда тебе нужна была помощь с дочкой, я была Наташенькой. Даже перед декретом в отпуск не пошла, твоей фирме нужна была моя помощь. Теперь у тебя все устроилось более менее и меня знать не хочешь? Кстати, Соня такая же твоя дочь, как и Лиза. Или та от любимой женщины, а эта от удобной?

Но это я так, к слову. На установление отцовства и алименты подавать не буду. Мне жаль Лизу, у которой оба родителя оказались моральными уродами. Что же, я постараюсь гулять в другой стороне от вашего двора, хотя я скучаю по ней. И слова гадкие, которые ты ей говоришь обо мне, обернуться в конце концов против тебя же.

Он хотел что-то возразить, сказать что-то неприятное, но Наташа сказала ему только два слова – пошёл вон и, открыв дверь подъезда, с трудом вкатила туда коляску. Это был самый трудный момент сегодня и вообще при въезде в подъезд.

Дома она расплакалась, хотя понимала, что этого делать нельзя – дочь будет потом капризничать, а если сильно переволноваться, может, как ей врач рассказала, и молоко пропасть. Этого ей как раз и не хватало для полного счастья. Она постаралась себя взять в руки, успокоиться, но это хорошо советовать, но сложно выполнить на практике.

Она раздела дочку, которая мирно спала, уложила в кроватку и пошла в ванную умываться. Умывшись холодной водой, посмотрела в зеркало на себя, сказала сама себе, что она с дочкой прорвутся, улыбнулась при этом. Потом переоделась и начала готовиться к кормлению.

Вечером позвонил Миша и подтвердил время на завтра похода в МФЦ для регистрации ребёнка. По правде, Наташе уже не хотелось никаких Миш, Игорей и вообще кого-либо, но нести с собой укутанного маленького ребёнка в помещение, где много людей, наверное, некоторые из них с инфекциями, ей не хотелось. Согласовав время и место, она начала готовить дочь к купанию.

Потом будет кормить, укладывать на ночь спать, стирать, кушать самой и приготовить что-то на завтра. Заботы её отвлекли. Соня спала плохо, капризничала и Наташа подумала, что в следующий раз просто не будет разговаривать с такими личностями.

Завтра, заполняя документы, в графе отчество она уверенно написала – Ивановна, по имени своего отца, который погиб на стройке, когда ей было десять лет. Он просто пожертвовал собой и спас от смерти женщину с ребёнком, которые оказались там. Как потом оказалось, они пришли смотреть дом, в котором должны были получить квартиру.

Минут через двадцать она получила свидетельство о рождении со всеми подписями, печатями и водяным знаком. В документах она была записана как мать — одиночка и ей даже полагались какие-то небольшие выплаты. Нужно было подать соответственные документы. Но сегодня она была не готова, ведь оставила дочь с практически чужим человеком. Нужно будет попробовать прийти ещё раз.

Она вышла оттуда и не увидела Мишу с коляской. Ей стало страшно, но потом позвонил телефон, это был он, он сказал, что видит её, сейчас подъедут, а возле входа шумно было и он отошёл чуть подальше. Наташа успокоилась, Миша пошёл провожать их до дома, дочка уже нагулялась. По дороге он не выдержал и спросил, какое отчество она дала дочке.

— Ивановна, по имени своего отца, так многие матери – одиночки делают, ответила Наташа.

Слово мать – одиночка резануло ухо мужчине. И вообще, сегодня женщина выглядела не такой, как обычно. Какая-то жёсткость появилась в ней. Он помог завезти коляску в подъезд, в квартире положил в холодильник молочные продукты, за которыми ездил на рынок, мясо, курицу. Наташа запротестовала, но он ответил, что домой не повезёт, да и ему самому хочется это делать.

Пока она кормила дочку, а та пока ела по часам, он промыл мясо и поставил вариться бульон из говяжьей грудинки. Дочка капризничала, возможно, пучил животик, хотя Наташа ела только дозволенную пищу, возможно стресс, который вчера пережила Наташа. У мужчины прямо сердце сжималось от крика ребёнка. Наконец девочка уснула и Наташа зашла на кухню.

Бульон варился на маленьком огне, Миша намешал творог со сливками, насыпал в него орешки для калорийности. Он хотел поговорить с Наташей и не знал с чего начать. И она это поняла, поэтому, после того, как немного поела творога, отодвинула от себя миску и сказала:

— Миша, я очень хочу с тобой поговорить. Я хочу рассказать о себе, чтобы ты не пытал иллюзий и знал обо мне больше.

— А может, мне нужны эти иллюзии? – пытался он возразить, но Наташа продолжала дальше.

— С моим мужем, которого ты тогда видел в налоговой, мы познакомились ещё в университете. Это была любовь с первого взгляда, я влюбилась в него безумно. Расписались мы только через два года, когда получили диплом и устроились на работу. Ну какая работа…так, хоть что-нибудь. Жили на съемной, мама жила в семейном общежитии, ждали квартиру, а очередь все отодвигали.

Ты не представляешь, денег не хватало иногда на покушать. Мы Лёшке на костюм откладывали, ему на собеседование идти, а одеться не во что было. И тут оказалось, что я забеременела. Я себе так и не простила, что, поддавшись на уговоры мужа, прервала беременность. Потом долгих пятнадцать лет не могла забеременеть, откладывала на Эко…

Потом встретила его с другой…Ну, вся гадость развода тебя не касается. Но вот потом я встретила мужчину, казалось, что он воплощение моей мечты об идеальном мужчине. Симпатичный, культурный, веселый, любит детей и, казалось, неравнодушен ко мне. И притом, мой начальник. И я не устояла, любилась по уши. Тем более, что его дочь стала для меня как родная.

Я очень хотела стать её мамой, забирала её из садика, рассказывала сказки, сидела с ней, пока она болела. И она относилась ко мне очень хорошо. Но вот снова я забеременела. Бог дал мне шанс стать матерью. И оказалось, что я нужна была ему в качестве маме для его ребёнка, а этот ребёнок ему не нужен. Мало того, он запретил мне подходить к его ребёнку.

Наверное, ты понимаешь, о чем я хочу сказать? Я вряд ли хочу в третий раз наступить на те же грабли. Прости, Миша, но я не хочу вводить тебя в заблуждение и давать надежды. Да и зачем тебе чужой ребёнок? Огромное спасибо за все, что ты для меня сделал, я бы точно сама не смогла бы. Если честно – ты самый замечательный мужчина, которого я встречала.

Она замолчала, понимая, что этим перечеркнула все свои шансы быть с этим замечательным мужчиной. Но по-другому она не могла. Пережить ещё раз расставание?

Миша молча встал, пошёл в прихожую одеваться.

— Спасибо, Наташа, что рассказала мне всё, что у тебя было в душе. Я очень надеялся, что у нас все сложится.

С этит словами он вышел. А Наташа доедала творог, который он принёс, сдабривая его своими слезами и проклиная себя за этот разговор. Пиликнул телефон, пришла смс. Там было сообщение от неизвестного номера:

— Не плачь, успокойся. Твое от тебя не уйдёт.