Глава 5. 

Тамара варила суп, стараясь не заходить к себе в комнату и не отвлекаться. Жалко будет выливать потом суп в унитаз — это не вода из чайника. Сына попросила принести крупу, сковородку, подсолнечное масло. Естественно, по очереди.

Хорошо, что был гель для душа, она его купила вчера вместе с бытовой химией. Надеялась, что она сможет помыться под душем.

Начало. Предыдущая глава 

Отнесла кастрюлю с супом в комнату, помыла стол и посуду, вынесла гель и постучала в дверь к соседке. Но та не отвечала.  Тома пожала плечами, ушла к себе. Странная бабка, но с такой семейной историей это и не удивительно. Жить практически в своём доме и иметь право на две комнаты в нём и всё. Только вот Тома причем?

Тут она вспомнила о вопросе, который ей задала эта сумасшедшая старуха. Нужно было перезвонить маме и спросить имя маминой бабушки. Мама была в курсе, что дочь продает дом и собирается переезжать в коммуналку. Она тогда вздохнула, пожалела её, но помочь ничем не могла. Отец болел, дважды в год клали его в больницу.

Семья брата разрослась. Ну ведь реально, куда Томе в ту квартиру переезжать? Такая же коммуналка. Хотя доля ей там и была. Мама обрадовалась, что дочь уже переехала, предложила, что приезжать помыться, если к коммуналке будет с этим сложно, могут и к ним.

Тамаре было непонятно, почему мама не предложила им такое, когда они жили в селе.

— Мама, я вот ещё и по делу звоню тебе. Как твоих бабушек звали? Ты их имена в поминальные записки, помню, писала. Кажется, Лидия там была и Евдокия или ещё как –то.

— А что это ты вспомнила? В церковь собралась? Давно пора. Придёшь ко мне, я тебе книжечку передам. Наверное, запомнила, как я с отцом поругалась тогда, что пишу только свою родню. Обиделся он. Бабушек моих звали Анисья и Евдокия.

А его бабушек, они даже записаны – Лидия и Марфа. Тебя когда ждать-то? Витя в первый класс, кажется, должен пойти?

— Нет, мама, в третий. Ну пока я занята, привожу комнаты в порядок, на выходных хочу мастера вызвать.

— А, ну ладно, ты предупреди, если надумаешь идти, — ответила мама. Тамара уже и обижаться перестала на родителей, что они практически не интересовались её жизнью. Отрезанный ломоть. Она уже хотела налить себе и сыну суп в тарелки, чтобы остывал, но тут в дверь постучали.

Она вышла. Там стояла соседка, держала в руках полотенце и бутылку с гелем для душа.

— Ну что, не передумала? Я сбегала в магазинчик за гелем, мой закончился. Я, с твоего позволения, полежу в ванной, ты минут через пятнадцать приходи, потрёшь спину.

После этих слов она отправилась в ванную. Тома была в недоумении. От бабки абсолютно не воняло! И, кстати, было видно, когда она там убиралась, что душем пользовались. Но она думала – Заур, он мусульманин, ему нужно. Она не знала их обычаев.

Суп был горячий ещё и она порезала помидоры и огурцы, добавила зелени и ровно через 15 минут постучалась в ванную. Бабка находилась в куче пены. Она уже вымыла свои волосы, закрутила их узлом и повернулась спиной к Томе, как только та вошла. Намыла женщина соседке спину от души, та только покряхивала от удовольствия. Тома ещё подумала:

— Доверяет мне, спиной поворачивается. Чувствует, что не обижу. Я бы к ней не повернулась.

— И правильно бы сделала, — неожиданно сказала бабка и потом спросила, узнала ли Тамара имена своих бабушек.

— Да, но их у меня четыре. Анисья и Евдокия, — это мамины бабушки, Лидия и Марфа – это бабушки отца.

— Молодец. Лидия, значит. Но фамилия другая, это понятно. Тогда всё встает на свои места, — непонятно о чем бормотала бабка. Спасибо за спину, удовольствие получила.

— Так я пойду? Сын ждёт обедать.

— Ага, ступай.

Тома вышла из ванной. В голове был сумбур, если честно. Особенно поразило её то, что эта соседка услышала её мысли. Но как? Как это возможно? И потом, зачем ей имена бабушек? Неужели она может быть её родственницей?

Эта злющая старуха, грязная и вонючая. Стоп. Она пришла из магазина явно другая. И волосы были аккуратно спрятаны за косынкой.

Мда, тут нужно разобраться. Они с сыном пообедали, потом Витя ушёл гулять и осваиваться на новой территории, а Тома вышла на кухню, постояла, решаясь, а потом постучала в дверь.

— Бабушка Елизавета, суп будете? Горячий ещё.

— Наливай, сейчас волосы доплету и выйду.

Тома вынесла кастрюлю, взяла из сушки бабкину тарелку, налила супа, затем насыпала салат в блюдце. Из своей комнаты вышла старуха. Нет, она не была старухой. Просто пожилая женщина. Голова прикрыта чистой косынкой, чистое тёмное платье, ясные глаза. Она явно любовалась произведённым эффектом. Затем, подмигнув, сказала:

— Ну, когда мне будет нужно, я буду выглядеть, как прежде. Не удивляйся, хорошо? И ещё новость – ты моя родственница. Лидия – моя сестра, жаль уже покойная. Я замуж так и не вышла, а она вышла по молодости. И результат замужества. Её нет, а я живу и, как видишь, не плохо. Значит, ты моя внучатая племянница. И имя у тебя замечательное – Тамара.

Спасибо за суп, вкусно. Слушай, а у тебя тот торт остался? Давай чаю попьем с тортиком.

Тома кивнула головой, направилась к своей комнате и тут же вернулась назад. Оставлять кастрюлю на столе она не решалась. Мало ли что придумала соседка. Она ей не доверяла, особенно когда увидела, как та умело скрывала свою внешность. А придумать, что они родственники, можно.

— Да пусть стоит тут кастрюля. И холодильник можно сюда вынести. И стол можно отремонтировать. Попросим соседа, он должен уметь.

— Нет, у меня есть место и для холодильника, и для всего. Стол можно отремонтировать, было бы хорошо.

Она принесла торт, потом хороший чай, который купила специально, чтобы с сыном отпраздновать переезд, чашку с ложечкой, сахар. Витя очень радовался переезду. У него была своя комната, большая, светлая, с высокими потолками. Мебели там было мало – старый продавленный диван от прежнего хозяина, двухстворчатый гардероб и стул.

Но это наживное, главное, зимой должно быть тепло, стены вон какие толстые. На полы она положит линолеум, будет уютней. Неся торт, она ловила себя на мысли, что бабка не будет ей вредить. Вот хотелось ей верить. Тома верила всяким рассказам о знахарках, они добрые, о ведьмах, они злые. Она, как говорилось, была внушаемой.

Правда, в последнее время её уговорить было не так и легко. Может, потому что надеяться было не на кого, только на себя. И ещё она отвечала за сына. Заварили чай, бабка, а теперь Томе хотелось назвать её бабушка, принесла красивую чашку, не эту, вытертую, с надколотой ручкой, которая стояла в сушке. Торт был очень вкусный, от известного кондитера.

— Тамара, ты что, никак мне не доверяешь? Так закажи генеалогическое древо. Правда, ничего оно не даст, так как мы свою фамилию поменяли. Единственное, что ты там увидишь с нашей стороны, это моё имя. И нашу маму – Татьяну Сухих, это наша няня, которая нас спасла. Да, пожалуй, это будет правильным, что ты закажешь.

Надо же, судьба как повернула. Хотя я и ждала чего-то такого. Не зря гоняла этого твоего продавца, чтобы он продал комнаты. Мда. Ну, отлично. Семья в сборе.

— У меня есть брат, у него трое детей, кстати.

— Он меня не интересует. Всё дело в тебе. В роду не может быть более одного носителя знаний. Ладно, не буду тебя пугать, это потом.

Тут в квартиру ворвался Витя.

— Мама, я тут с ребятами познакомился. Они в кино идут, дай мне денег на билет. Ой, здрасте, — Витя не узнал свою соседку.

— Витя, это бабушка Лиза, наша соседка. Но рассказывать о том, что она может быть и такой, не стоит. Так нужно. А куда именно ты идёшь? И кто эти ребята?

— С двенадцатиэтажки. Идём в кинотеатр, через дорогу. Тут недалеко, так они сказали.

— Не иди с ними, — хором сказали женщины и переглянулись. Как это у них так получилось одновременно?

— Почему? Я тут только с ними подружился, больше во дворе никого нет. Ну мама, ну пожалуйста.

В другое время Тома бы отпустила сына в кино, но он вырос в селе, где все друг друга знали, а тут вдруг со старшими ребятами идёт в кино. Кто эти ребята и что собой представляют, она не знала. И тут соседка, уже допив чай, встала, ополоснула чашку, вытерла её и сказала:

— Побудь пока здесь. Я выйду сейчас посмотрю на этих ребят. Где они тебя ждать будут?

— Во дворе, на спортплощадке.

— Вот и подожди меня тут.

Она зашла в свою комнату, через десять минут оттуда вышла в своём прежнем образе, «благоухая» на всю кухню, заговорчески подмигнула и вышла из квартиры. Тома с Витей кинулись к окну смотреть.

Старуха, опираясь на клюку, похромала к спортивной площадке, где сидели стайкой, ребята, лет по 12 или тринадцать. Прошла мимо них, один что- видно сказал ей обидное.

Она махнула клюкой, но не ударила, другой подбежал сзади и толкнул её. Она упала. Тома не выдержала. Со словами – ты с такими подонками собираешься дружить, она вылетела из квартиры. Пока она сбегала вниз, ребята уже разбежались. Остался только запах от них. Ну такой…когда при расстройстве не успеешь на унитаз.

Она подбежала к бабушке, чтобы помочь ей встать. Но та уже встала сама и отряхивала одежду.

— А у тебя хорошо работает интуиция. Но эти под….нки штаны стирать будут и три дня с унитаза не сойдут, — сказала она, потрясая кулаком в ту сторону, куда побежали мальчишки.

Продолжение